Салимов удел [= Жребий; Судьба Салема; Город зла; Судьба Иерусалима ] - Стивен Кинг

Он полагал, что можно обхитрить самого себя.

Войти в тоннель любви с девушкой А, трахнуть девушку Б ивыйти рука об руку с девушкой А только для того, чтобы обе отделали тебя, какБог черепаху. Стрейкер сказал, что свяжется с ним, и было это четырнадцатьмесяцев назад.

Ну вот, а что, если…

Тут-то и раздался телефонный звонок.

4

— Мистер Крокетт, — сказал знакомый невыразительный голос.

— Стрейкер, это вы?

— В самом деле.

— Я только что про вас думал. Может, я экстрасенс?

— Крайне удивительно, мистер Крокетт. У меня к вам просьба:нужно, чтобы вы поработали.

— Думаю, можно.

— Пожалуйста, обеспечьте грузовик. Большой. Можно нанять.Пусть сегодня вечером, ровно в семь, он будет в портлендских доках. НаТаможенной верфи. Я думаю, двух грузчиков хватит.

— Ладно.

Правой рукой Ларри перевернул листок и нацарапал: «Х.Питерс, Р.Сноу. «Перевозки Генри». Самое позднее шесть». Он не помедлил, чтобызадуматься, насколько необходимым кажется буквально следовать указаниямСтрейкера.

— Там — дюжина коробок, которые нужно забрать. Все, кромеодной, пойдут в магазин. Эта одна — «Хеппль Уайт», чрезвычайно ценный буфет.Его нужно отвезти в дом. Понятно?

— Ага.

— Пусть спустят ее в подвал. Ваши люди смогут войти черезнаружную пристройку под окнами кухни. Понятно?

— Да. Теперь, этот буфет…

— Попрошу еще об одной услуге. Вы достанете пять крепкихйельских амбарных замков. Вам знакома фирма «Йель»?

— Как и всем на свете. Что…

— Ваши грузчики, уходя, запрут черный ход магазина. Ключи ковсем пяти замкам оставят в доме, на столе в подвале. Пусть, уходя, навесятзамки на дверь пристройки, парадную дверь, черный ход и сарай, он же гараж.Понятно?

— Да.

— Благодарю, мистер Крокетт. Точно следуйте всем указаниям.Всего доброго.

— Эй, погодите минутку…

Отбой.

5

Когда большой оранжево-белый грузовик с красующейся на задуи боках надписью «ПЕРЕВОЗКИ ГЕНРИ» подъехал к будке из рифленого металла,стоящей в конце Таможенной верфи портлендских доков, было без двух минут семь.Возвращался прилив. Он лишил чаек покоя, и они с плачем кружили над головой подмалиновым закатным небом.

— Господи, да тут ни души, — сказал Ройял Сноу, большимглотком приканчивая остаток пепси и бросая пустую банку на пол кабины. —Загребут нас за взлом!

— Вон кто-то, — ответил Хэнк Питерс. — Легавый.

Легавый оказался ночным сторожем. Он посветил в кабинуфонариком.

— Кто из вас Лоренс Крюкэт?

— Крокетт, — поправил Ройял. — Мы от него. Приехали забратькоробки.

— Хорошо, — сказал ночной сторож. — Айда в контору, у менядля вас накладная. Распишетесь.

 Он сделал знак Питерсу, который сидел за рулем.

— Давай назад, вон туда, к тем двустворчатым дверям, гделампочка горит. Видишь?

— Ага. — Хэнк пустил грузовик задним ходом.

Ройял Сноу последовал за охранником в контору, где булькалакофеварка. Часы над прикрепленным булавками календарем показывали семь нольчетыре. Ночной сторож порылся в каких-то бумагах на столе и вернулся с книжкойнакладных.

— Подпиши тут.

Ройял расписался.

— Пойдешь внутрь, будь поосторожней. Зажги свет. Там крысы.

— Ни разу не видел крысы, которая бы не дала деру вот отэтого, — сказал Ройял и описал дугу ногой, обутой в рабочий башмак.

— Это, сынок, портовые крысы, — сухо ответил сторож. — Им ипокрупней тебя мужики нипочем.

Ройял вышел из будки и зашагал к дверям склада. Ночнойсторож стоял на пороге, глядя ему вслед.

— Осторожней, — сказал Ройял Питерсу. — Дедок говорит, тамкрысы.

— Добро. — Питерс хихикнул. — «Старина Ларри Крюкэт».

Ройял отыскал за дверью выключатель и зажег свет. Внутристоял тяжелый запах, в котором смешались ароматы соли, гнилого дерева исырости. Веселость от него пропадала. От запаха, а еще — от мысли о крысах.

Коробки лежали штабелем посреди широкого складского пола.Кроме них, в помещении ничего не было, и в результате эта груда выгляделанесколько зловеще. Буфет стоял в центре, возвышаясь над всем прочим, и толькона нем не было надпечатки «Барлоу и Стрейкер, Джойнтер-авеню, 27, Иер. Удел,Мэн».

— Погано, но не слишком, — сказал Ройял.

Он сверился со своей копией накладной, а потом пересчиталкоробки. Ага, все здесь.

— Тут крысы, — проговорил Хэнк. — Слышь?

— Ага. Жалкие твари. Ненавижу их.

Оба на секунду умолкли, прислушиваясь к несущимся из тени пискуи топоту.

— Ну, давай-ка приступать к делу, — сказал Ройял. — Спервадавай заберем этого малыша-крепыша, чтоб не торчал на дороге, когда доберемсядо магазина.

— Ладно.

Они подошли к коробке, и Ройял достал складной нож. Однимбыстрым движением он рассек прикрепленный сбоку липкой лентой коричневыйконверт с накладной.

— Эй, — сказал Хэнк. — Думаешь, стоит…

— Нам надо убедиться, что мы берем ту хреновину, или нет?Вот напутаем, так Ларри наши жопы на свой стенд с бюллетенями прибьет.

Он вытащил квитанцию и заглянул в нее.

— Чего там написано? — поинтересовался Хэнк.

— Героин, — рассудительно ответил Ройял. — Двести фунтовэтого дерьма. А еще — тыща шведских книжонок с девочками, три сотни гроссовфранцузских щекотунчиков…

— Дай сюда, — Хэнк вырвал накладную.

— Буфет, — сказал он. — Ларри нам так и говорил. Из Англии,из Лондона. В Портленд, Мэн. Французские щекотунчики, чтоб я сдох. Положь наместо.

Ройял положил.

— Что-то в этом странное, — сказал он.

— Ага. Ты. Странный, как армия итальяшек.

— Нет, без дураков. На этом раздолбае — ни единого штемпеляс таможни. Ни на коробке, ни на конверте с накладной. На накладной тоже нету.Никаких штемпелей.